Когда осенние печали. Часть 2. - Страница 32

— Анна Сергеевна, бегите скорее к директору, — девушка сделала испуганные глаза, — вас там ждут, ждут…

— Меня?.. — Анна удивлённо приподняла брови, — Кто меня ждёт?..

— Как кто?.. Директор. Меня послали за вами.

Недоумённо пожав плечами, Морозова вышла из класса. Кабинет директора находился в другом крыле, ей понадобилось около пяти минут, чтобы попасть в приёмную.

— Ну, где вы ходите, Анна Сергеевна?! — секретарь смотрела на неё почему-то возмущённо, — Идите скорее, Ираида Генриховна уже нервничает.

— Ничего не понимаю… — решив не обращать внимания на тон секретарши, Анна одёрнула блузку и решительно потянула на себя отделанную инкрустацией тёмно-вишнёвую директорскую дверь.

Картина, представшая перед её глазами, удивила, если не сказать больше: директор лицея, сорокапятилетняя строгая дама, сидела в довольно фривольно расстёгнутом пиджаке, закинув ногу на ногу, одной рукой облокотившись на стол, другую откинув на спинку кресла. Весь её вид говорил о том, что разговор идёт довольно приватный, и приятный, во всяком случае, для неё: щёки женщины покрывал лёгкий румянец, а губы расплывались в полуулыбке. Сидевший напротив неё мужчина лет пятидесяти, полноватый, с откровенной лысиной на круглой голове, в дорогом костюме и дорогих часах, выглядывающих из-под правого рукава, по свойски навалился на стол, положив перед собой сложенные локти и что-то увлечённо рассказывал.

Судя по обстановке, эти двое были очень хорошо знакомы.

— Добрый день, — войдя в помещение, Анна вопросительно уставилась на директрису, — Ираида Генриховна, вы меня вызывали?

— Здравствуйте, Анна Сергеевна, — едва кивнув, та подняла на Анну ставший строгим взгляд, — это не я вас вызывала, это же, кажется, вы вызывали Евгения Максимовича?

— Да, я вызывала, — догадавшись, что перед ней никто иной, как отец Максима Казакова, Анна посмотрела на мужчину, — я ждала вас в своём классе…

— Анна Сергеевна, — вставая с места, Ираида на ходу застёгивала пиджак, — вы, наверное, не в курсе, но на будущее, вы должны знать, что все вопросы с Евгением Максимовичем решаются только в моём кабинете.

— Я не знала, — едва заметно усмехнувшись, Анна приподняла подбородок, — меня никто не предупредил.

— Ну, что ж, я вас оставляю, — директриса прошла к двери и, взявшись за ручку, обернулась к Казакову, — я не прощаюсь…

Дождавшись, пока за ней закроется дверь, Аня снова посмотрела на мужчину. Она не знала, что делать — присесть в кабинете директора без приглашения было, вроде бы, неловко, но, с другой стороны, мужчина сидел, и стоять перед ним, как провинившаяся школьница, Анюта посчитала ниже своего достоинства. Поэтому она решительно отодвинула один из стульев и уселась за стол напротив гостя.

С той минуты, как она вошла в этот кабинет, мужчина не проронил ни звука, и Анна немного оробела. Тут же заставив взять себя в руки, она незаметно вздохнула и подняла на него глаза.

— Меня зовут Анна Сергеевна, — она постаралась придать голосу как можно больше твёрдости, — я преподаю английский язык в классе, где учится ваш сын.

…Рассказ учительницы о поведении своего сына Казаков слушал так же молча, с бесстрастным выражением лица, так, что под конец своей речи Анна засомневалась — слышал он он её — вообще?!

— Это всё? — он всё-таки выдавил из себя два слова.

— Нет не всё! — Аню охватило справедливое возмущение, и она решила этого не скрывать, — После того, как я сделала замечание Максиму и сказала, что вызову в школу вас, он намекнул мне, что знает моего сына…

— И — что? — вопреки её ожиданиям, на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Как — что?! Разве непонятно, что он имел в виду?!

— Мне — непонятно.

— Он намекнул, что отомстит!

— Конкретнее.

— Что… — Анна всё же стушевалась, — Что — конкретнее? Разве непонятно?

— Вы можете привести его угрозы — дословно?

— Он не сказал, но…

— Тогда какое право вы имеете обвинять Максима в угрозах и шантаже?

— Вчера мой сын пришёл домой с синяком и ссадиной, почти у виска.

— И — что?

— Послушайте… — понимая, что достучаться будет очень сложно, Анна устало вздохнула и чуть сбавила тон, — Евгений Максимович… я сейчас говорю с вами не как учитель… а как мать… неужели вы не понимаете, что поведение Максима не умещается ни в какие рамки? Я понимаю, что вы очень заняты, но, может, мама сможет как-то убедить его…

— У Максима нет мамы, — небольшие, светло-серые глаза смотрели холодно, не выражая никаких эмоций, — у него — мачеха.

— Извините… я не знала… Но, может, тогда ваша… жена… может, она…

— Она не сможет.

— Странный у нас с вами разговор получается.

— У вас есть ещё какие-то претензии к моему сыну? — бросив взгляд на часы, мужчина откинулся на спинку стула, давая понять, что его время закончилось.

— Нет, — Анна покачала головой, — других претензий нет.

— Я поговорю с ним. А насчёт угроз вашему сыну… Не вижу никакой конкретики, кроме ваших истеричных домыслов. Если у вас всё, можете идти.

* * *

— И зачем я пошла в эту школу?.. — вечером того же дня, приехав по приглашению Леонида в его сауну вместе с мужем, Анна рассказала друзьям о сегодняшней встрече с высокопоставленным родителем, — И зачем меня туда взяли… ведь это была случайность… оказывается, туда было очень сложно устроиться, а мне просто повезло…

— Не расстраивайся, Аня, — выслушав приятельницу, Мила решила её поддержать, — это же обычное дело.