Когда осенние печали. Часть 2. - Страница 26

Лапин казался ей очень интересным мужчиной — рядом с ним её Саша выглядел слишком просто, и даже где-то скучно. Нет, она не собиралась сравнивать своего мужа с чужим — это ей и не пришло бы в голову… Но общение с Леонидом доставляло молодой женщине неоспоримое удовольствие и даже где-то скрашивало её новую жизнь…

К тому же, Леонид умел ухаживать — ненавязчиво, галантно, в пределах допустимого, так, что ни у Морозова, ни у Милы не возникало никакого мотива для ревности. Но сама Анна в глубине души чувствовала, что интерес Леонида незаметно подбирается к некоей грани, разделяющей чисто дружеские отношения и влечение к ней, как к женщине.

Она боялась признаться самой себе, что ей очень нравится этот интерес… Конечно, она даже и в мыслях не допускала чего-то большего… но впервые после первой неудачной любви Анна почувствовала, как внутри неё что-то просыпается… что-то, что она так и не сумела ощутить сполна — тогда, пятнадцать лет назад, и что застыло в ней на долгие годы… Это чувство ещё не проснулось, но уже подавало признаки жизни — лёгким внутренним волнением, охватывающим её при встрече с Леонидом, едва заметным румянцем от его пристальных взглядов, а так же желанием выглядеть как можно привлекательнее при его появлении.

Конечно, её чувства к Виталию давно угасли… во всяком случае, ей уже давно так казалось. Они ушли, растворились в прошлом, освободив место для настоящего. Но, несмотря на свою, казалось бы, счастливую семейную жизнь, за эти тринадцать с лишним лет Анна не ощутила и десятой доли тех чувств, которые она испытывала в те два недолгих месяца, что встречалась с Виталием… Их единственная проведённая вместе ночь осталась в памяти навсегда…

С Сашей не было ничего подобного. Их отношения носили спокойный, уравновешенный характер, во всяком случае, со стороны Анечки. Молодой муж обрушивал на неё всю свою пылкость, но взаимностью Аня ответить так и не смогла.

Ложась в постель, она, действительно, исполняла супружеский долг — по-другому её роль назвать было бы сложно. Она старалась не отталкивать супруга, но сама никогда не проявляла инициативы в любовных ласках.

Впрочем, Саша был счастлив уже тем, что его любимая Анюта — рядом, что она ждёт его каждый вечер дома, растит его сына и, по-прежнему, остаётся ему настоящим другом и советчиком. Найти себе на стороне любовницу, которая бы могла удовлетворить самые горячие сексуальные желания, ему и в голову не приходило — Александр был однолюбом во всех смыслах.

Переехав в однокомнатную квартиру, Анна даже почувствовала некое облегчение — рядом теперь спал взрослый сын, и это служило оправданием нечастым супружеским отношениям.

В то же самое время, что-то новое, неиспытанное ранее, неумолимо просыпалось в ней… просыпалось впервые за много лет. Она наслаждалась этим чувством, и боялась его одновременно — к Саше оно не имело никакого отношения.

…Утром, восемнадцатого августа, Александра разбудил ранний звонок. Сонно потянувшись к тумбочке, на которой стоял телефонный аппарат, он снял трубку.

— Ну, что я тебе говорил, а?! — голос на том конце провода принадлежал Леониду и бы не просто радостным, а крайне воодушевлённым.

— Привет, Лёнь… — протерев глаза, Морозов сел на постели, — Что случилось?..

— Ну, конечно, ты ещё не в курсе… — громко рассмеялся Лапин, — Олигарх, блин!

— Да я ещё не проснулся…

— Ты что, телевизор вчера не смотрел?! Радио не слушал?! — товарищ продолжал потешаться, — Такой праздник, а ты…

— Да слушал краем уха… — Морозов окончательно проснулся и покосился на Анну — та тоже открыла глаза и прислушивалась к разговору мужа и Лапина, — Ты вообще — о чём?

— Я вообще о дефолте.

— А… про это… — теперь уже усмехнулся Александр, — Нашёл праздник… скорее, траур.

— Это пусть у лохов будет траур. А у меня — праздник. Я весной одному челу десять тысяч долларов одолжил, ещё по шесть рублей. А вчера доллар до тридцатника скаканул… Прикинь, сколько он мне теперь бабла должен?

— А если не отдаст? — Александр с сомнением покачал головой, — Если по шесть не смог сразу отдать, так уж по тридцать и подавно… По-моему, это твои денежки плакали, Лёнчик.

— Ошибаешься. Договор займа был оформлен нотариально. И срок возврата — первое сентября. Улавливаешь смысл?

— Нет…

— Хорошо, тогда маленькая подсказка… у чела этого тоже ресторан. Только он дела вести не умеет. Поэтому в долги и влез. Теперь придётся весь бизнес отдавать.

— Весь бизнес?! За десять тысяч долларов?!

— А он по любому сейчас дороже не продаст свою забегаловку. Вчера многие влетели, Сашка. Если бы ты только знал, сколько народу влетело вчера… А теперь скажи мне — правильно я тебе посоветовал деньги в долларах держать?! Только попробуй скажи, что неправильно!

Леонид оказался прав: дефолт, обрушившийся на финансовую систему страны, в считанные часы сделал кого-то в несколько раз богаче, а кого-то вогнал в жуткие, невозвратные долги.

— Лёнь, ну, и что нам теперь делать? — чуть позже сама Анна позвонила Лапину, — Менять доллары назад, на рубли? Или ещё подождать?

— Пока ничего не меняйте, — деловито ответил тот, — и не покупайте на них ничего. Если что, советуйтесь со мной.

Ответ Лапина несколько огорчил Анну. До первого сентября оставалось совсем мало времени, ей ужасно хотелось обновить гардероб, но наличных денег было очень мало, к тому же цены в магазинах резко поползли вверх.

Буквально через несколько дней Александр принёс домой совсем не радостную весть: фирма, в которой он работал, окончательно разорилась. Предыдущие объекты были сданы, а от новых договоров заказчики отказывались один за другим — по причине всё того же дефолта. Средств едва хватило, чтобы рассчитаться с рабочими.